истории, которую услышал из уст отважного лётчика Михаила Девятаева.
Настало время поделиться с друзьями удивительными обстоятельствами
лендарного побега советских офицеров из фашистского плена в феврале
1945 года. Думаю, что не стоит больше скрывать то, что должно стать
достоянием Истории – подвиги должны знать потомки во всех подробностях!
(подполковник Андрей Валентинович Терехов, 8 мая 2018 года)
Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант,
лётчик-истребитель Девятаев Михаил Петрович. (1917-2002)
Голая правда о подвиге лётчика Михаила Девятаева
(из воспоминаний подполковника в отставке Андрея Терехова)
Весной 1985 года к параду в честь 40-летия Великой Победы готовились особенно тщательно. В парадный расчёт Военно-политической академии имени Ленина отбирали офицеров ростом не ниже 175 сантиметров. Мне удалось попасть в число счастливчиков, ибо я был в то время стройным капитаном и мой рост превышал норматив. Тренировки проходили на Ходынском поле. Бывший аэродром позволял вместить все сводные подразделения, участвующие в параде. Особенно мне запомнились последние занятия на Ходынке перед генеральной репетицией. Погода стояла солнечная и тёплая. Настроение у всех было приподнятое и весёлое. По соседству с нами тренировался сводный батальон, сформированный из ветеранов-фронтовиков.
После двух прохождений торжественным маршем объявлялся большой перерыв. Можно было отдохнуть, перекурить и провести время в интересной беседе с товарищами, обсудить последние новости. Возле нашего расчёта расположились "на привал" ветераны Великой Отечественной. Им принесли столики, раскладные стулья. Доставили котелки с гречневой кашей и тушёнкой, но водку не давали. Ещё ожидалось последнее прохождение.
Сухой закон и солдатские байки
А фронтовики чихать хотели на "сухой закон". Они из собственных запасов выпивали фронтовые 100 граммов, закусывали тушёнкой и вспоминали смешные случаи из военных лет. Мне стало интересно, и я подошёл поближе. Один разговор меня просто заинтриговал. К коренастому, плотного телосложения ветерану обратился один весельчак: «Слушай Девятаев, а почему ты не полетел в Америку? Сейчас был бы мистером, рубал ананасы, а не гречку!» Раздался раскатистый хохот. Я подумал: «А не тот ли это лётчик Девятаев, который угнал у немцев самолёт и совершил побег из концлагеря в конце войны?» О подвиге Героя Советского Союза Девятаева я недавно читал в "Комсомольской Правде" от 7 февраля 1985 года.
Вот с таким человеком свела меня судьба на Ходынском поле во время подготовки к параду. Но тогда я не был уверен в своих догадках. Поэтому подошёл к весёлой группе ветеранов и отрапортовал: «Товарищи ветераны. Разрешите представиться: капитан внутренних войск Терехов». И уже обращаясь к крепышу, на груди которого сверкала Золотая Звезда Героя, спросил: «Вы, лётчик Девятаев, который у фрицев в 1945 году угнал самолёт и совершил побег?» Ветераны притихли, внимательно смотрели на меня. А балагур-фронтовик присвистнул и произнёс: «Ребята, так ведь это НКВД за Мишкой пришло. Вот он, тот самый Девятаев и есть. Всё, отлетался Герой. Теперь тебе лапти сплетут. Утаил от государства золотой запас Гитлера. Точно знаю, почему они выбрали для побега не истребитель, а бомбардировщик. Значит, там было золото Гитлера. Откуда, Мишка, у тебя золотые коронки на зубах? Товарищ капитан, вы его хорошенько допросите. Он же не сказал на первом допросе, что делал секретную посадку по пути. Вот там и зарыл золото. Настала пора, летун, поделиться тебе сокровищами Третьего рейха».
Каждая фраза весельчака вызывала смех у друзей-фронтовиков. А заключительная часть собрала столько любопытного народа, что серьёзного разговора бы не получилось. Невозмутимый Девятаев встал и представился: «Да, это я гвардии старший лейтенант Девятаев Михаил Петрович. Товарищ капитан, давайте отойдём в сторонку. Нам здесь не дадут спокойно поговорить. Вы их не слушайте, подвыпили малость ребята и несут всякую ерунду. Вы их простите, это у них такой солдатский юмор».
Мы отошли, оставив шумную кампанию. А вслед всё равно летели шутки ветеранов: «Всё, повели Мишку. Надо ему тёплые вещи собрать, а то простынет старик на нарах. Жаль, хороший парень был и не выпил перед дальней дорожкой. Давайте выпьем за Героя, чтобы поскорей вернулся».
Когда мы уединились, у нас состоялся интереснейший разговор. Я сказал, что впервые узнал о таком неповторимом подвиге из Комсомольской Правды. Хотелось из первых уст услышать подробности и обстоятельства побега из фашистского плена.
Девятаев внимательно посмотрел на меня и говорит: «Ладно, капитан. Вижу ты парень неплохой. Глаза у тебя добрые. И то, что ты служишь в войсках, от которых я пострадал сорок лет назад – мне не помеха. Сейчас другие времена и ваша служба так же нужна, как и любая другая. Только держи язык за зубами. Хочу тебе рассказать то, что не вошло в мои официальные рассказы, и никогда не будет опубликовано.
Стриптиз на лётном поле
Дело в том, что мы совершили побег, будучи абсолютно голыми! А как иначе мы подобрались бы к самолёту? Охранник бы нас расстрелял за милую душу. А как незамеченными залезть в самолёт десятку заключённых в арестантской одежде, на виду у часовых на вышках? У немцев топилась баня на лётном поле, и я решил воспользоваться моментом. От воронки, которую мы засыпали, до нашего «Хенкеля-111» около 100 метров. Пройти это расстояние незамеченными невозможно. Скидываем с себя полосатую робу и изображаем из себя вышедших из парилки фрицев. Начинаем дурачиться и гоняться друг за другом!
Так мы приблизились к охраннику, и Ваня Кривоногов сумел его обезвредить. Залезли в бомбардировщик. Начинаю взлетать и не могу. Пока искал рычаг, который открывает закрылки, меня начали дубасить по спине товарищи. Орут: «Взлетай сволочь, или мы тебя здесь сами своими руками кончим. Всё равно погибать!?»
Мороз и "горячая" встреча
Наконец, нашёл этот чёртов рычаг, и мы взлетели. Вздохнули с облегчением и стали друг друга поздравлять! Но наша радость быстро закончилась - мы стали замерзать. Все раздетые, февраль месяц, за бортом минус 30 градусов. Ребята ещё могли как-то двигаться в кабине, чтобы согреться. А я был буквально прикован к штурвалу тяжёлого самолета. Мышцы занемели, их свела судорога!? Тогда я сам уже попросил, чтобы меня поколотили. И товарищи с удовольствием весь полёт меня "колошматили" и растирали - массировали мои руки, как могли.
Но и это ещё не всё. За линией фронта нас подбили свои зенитки, и я пошёл на вынужденную посадку. Я тебе скажу, что встреча с нашими бойцами не была такой радостной, о которой я привык официально рассказывать. Представьте себе наших солдат и офицеров, которые увидели голых фрицев, вылезавших из немецкого бомбардировщика. «Мать честная, да они на нас ещё с прибором кладут!?», – прокричал кто-то из подбежавших воинов. Меня так фашисты не били, как от души прикладывались родные советские солдаты. Колотили нас со страшной силой. А мы не могли и слова сказать. Все закоченели до такой степени, что язык не шевелился, и губы не могли разомкнуть. Наконец, кому-то из моих друзей удалось произнести те слова, которые отличают каждого русского человека от другой нации. Всё стало на свои места и избиение прекратилось. Ну а дальше, что произошло, вы знаете из публикаций в газетах и журналах...»
Я был поражён откровенностью гвардии старшего лейтенанта Михаила Девятаева! Рассказать незнакомому капитану историю, не имеющую аналогов в мировой литературе – это дорогого стоит. Подходил к концу наш перерыв и я попросил лётчика-героя сделать совместный снимок у Знамени Победы. Он согласился, и мы сфотографировались на память. Долгое время я хранил эту фотографию, как драгоценную реликвию, но она бесследно пропала во время одного из переездов к новому месту службы. Осталась только память о той исторической и незабываемой встрече...
Андрей Терехов
8 мая 2018, Москва.
С Днём Великой Победы, братья и сёстры!
Помянем героев минувшей войны...