Остроумие и сарказм Уинстона Черчилля

Я взял от алкоголя больше, чем он забрал у меня.

Лучший способ оставаться последовательным — это меняться вместе с обстоятельствами.

В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда.
Теперь, когда я уже немолод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака.

У англичан всегда своя линия поведения — но не прямая.

Британцы — единственный народ на свете, который любит, когда им говорят,
что дела обстоят хуже некуда.

Большевики сами создают себе трудности, которые успешно преодолевают.

Больше всего русские восхищаются силой, и нет ничего, к чему бы они питали меньше уважения,
чем к военной слабости.

Русских всегда недооценивали, а между тем они умеют хранить секреты не только от врагов,
но и от друзей.

Немцы, как никакая другая нация, сочетают в себе качества образцового воина и образцового раба.

Если бы Гитлер вторгся в ад, я бы по крайней мере замолвил за дьявола словечко в Палате общин.

Главный недостаток капитализма — неравное распределение благ;
главное преимущество социализма — равное распределение лишений.


Время — плохой союзник.


Генералы всегда готовятся к прошлой войне.


Политика так же увлекательна, как война. Но более опасна.
На войне вас могут убить лишь однажды, в политике — множество раз.


Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю,
через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло.


Телевидение - дешевое и вульгарное развлечение.


Лучше делать новости, чем рассказывать о них.


Кто со всеми согласен, с тем не согласен никто.


Заглядывать слишком далеко вперед — недальновидно.


Легче управлять нацией, чем воспитывать четверых детей.


Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министры могут только мечтать.


Ответственность — это та цена, которую мы платим за власть.


Там, где существует десять тысяч предписаний, не может быть никакого уважения к закону.


Умный человек не делает сам все ошибки — он дает шанс и другим.


Он решительнее всех в нерешительности и сильнее всех в слабости.


Я всегда готов учиться, но мне не всегда нравится, когда меня учат.


В моем возрасте я уже не могу позволить себе плохо себя чувствовать.


Успех — это умение двигаться от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма.


Небывалая толщина этого отчета защищала его от опасности быть прочитанным.


Копить деньги — вещь полезная, особенно если это уже сделали ваши родители.


Дипломат — это человек, который дважды подумает, прежде чем ничего не сказать.


Лучший аргумент против демократии — пятиминутная беседа со средним избирателем.


Миротворец — это тот, кто кормит крокодила в надежде, что тот съест его последним.


Все, чего я хотел, — это согласия с моими желаниями после конструктивной дискуссии.


Фанатик — это человек, который не может изменить взгляды и не может переменить тему.


Сильный, молчаливый мужчина слишком часто лишь потому молчалив, что ему нечего сказать.


Поддеть красивую женщину — дело не из простых, ведь она от ваших слов не подурнеет.


В отрыве от истины совесть — не более чем глупость, она достойна сожаления, но никак не уважения.


Только на гранитной скале устава Лиги Наций мы сможем построить высокий и прочный храм и цитадель мира.


На Западе армии были слишком велики для здешних стран. На Востоке страны были слишком велики для армий.


Кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума.


По свету ходит чудовищное количество лживых домыслов, а самое страшное, что половина из них — чистая правда.


Демократия — самый худший вид правления, не считая всех прочих, что человечество испробовало за свою историю.


Я никогда не критикую правительство своей страны, находясь за границей, но с лихвой возмещаю это по возвращении.


Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх. Кошки смотрят на нас сверху вниз. Свиньи смотрят на нас как на равных.


Если вы хотите достичь цели, не старайтесь быть деликатным или умным. Пользуйтесь грубыми приемами. Бейте по цели сразу. Вернитесь и ударьте снова. Затем ударьте еще, сильнейшим ударом сплеча.


Я назвал этот том «Триумф и трагедия» потому, что полная победа Великого союза до сих пор не принесла еще всеобщего мира нашему охваченному тревогой земному шару.


Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком, никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь очевидно превосходящей мощи вашего противника.


Всегда проверяй цитаты: свои — перед тем как сказать, чужие — после того, как они сказаны.


Ну и напоследок бонус для тех, кто все это прочитал: самые известные оскорбления,
которые нанес своим противникам сэр Уинстон.




Ответ парламентарию Бесси Брэддок, упрекнувшей его в том, что он пьян: «Дорогуша, а вы уродливы. Но я к утру протрезвею, а вы так и останетесь уродиной».

Ответ Лорду-хранителю Малой печати, который потребовал немедленной встречи с премьером, когда тот сидел в туалете: «Скажите ему, что я не могу заниматься двумя кусками дерьма одновременно». Впрочем, по-английски его фраза звучала куда остроумней, потому что начиналась с каламбура: Tell the Lord Privy Seal that I am sealed to my privy... («Скажите Лорду-хранителю Малой печати, что я запечатан в уборной...»

Слова о Клементе Эттли, премьере-предшественнике, конкуренте из Лейбористской партии, с которым Черчилль вынужден был сотрудничать долгие годы: «Овца в овечьей шкуре, — называл Черчилль Эттли. — Это скромный человек, у которого целый фонтан поводов быть скромным».

Диалог с леди Астор, первой женщиной в Палате общин: «Если бы я была вашей женой, то подсыпала бы вам яд в кофе». — «А если бы я был вашем мужем, то выпил бы его».